Литературная династия Суфтиных

По всей стране такие есть таланты!
Копни немного – сможешь отыскать.
Рассыпаны они как бриллианты...
Их чуть оправь – и могут засверкать!

  Удивительно богата талантами наша  Савинская  земля. Чем же можно объяснить эту необыкновенную талантливость? Возможно дело в географии, в нашем суровом климате, с его непредсказуемой природой, а возможно, дело в  складе души, в ее широте, в способности глубоко и тонко реагировать на события, мощно и ярко выражать свои чувства в поэзии, прозе,  в работе.

 Любовь к Родине, родному краю - важнейшее чувство для каждого человека. У взрослого это чувство подобно большой реке. Но у каждой реки есть исток, маленький ключик, с которого всё начинается. У замечательных людей Савинской земли  Георгия и Николая Суфтиных тоже есть исток, их малая родина деревня Антюшевская, в народе названная Большой двор. Именно отсюда корни семейной династии Суфтиных.

 Георгий Иванович Суфтин
  Братья родились в большой крестьянской семье. Георгий в 1906 году, Николай в 1914 году. Георгий Иванович  позднее очень жалел о том, что не удалось получить полное среднее образование «ввиду стеснённых материальных условий из-за многосемейности родителей» (слова из автобиографии), окончил краткосрочные курсы киномехаников, ездил с кинопередвижкой по деревням и, будучи наблюдательным человеком, видел материал для своих заметок, писал их и вскоре стал сотрудником великоустюгской молодёжной газеты «Ленинская смена». Через год он уже в губернской газете «Советская мысль», где работал заведующим отделом, ответственным секретарём. Затем был журналистский труд в Нарьян-Маре, в газете «Наръяна Вындер».

  Четыре года жизни в Нарьян-Маре («мы считали себя закаленными полярными волками») - дали Георгию Суфтину столько ярких впечатлений, что их хватило на многие годы творчества. В Заполярье Георгий Иванович приехал в 1932 году и стал заместителем редактора газеты “Няръяна вындер” в Нарьян-Маре. Случалось, в холод, натянув на себя тобоки, малицу и совик приходилось «по тундре ездить, в чумах жить, сырое оленье мясо есть». А транспорт тогда был один – нарты и оленья упряжка. В командировки по Ненецкому округу (1000 x 400 км!) направляли всех членов редакции.

  Вот как, к примеру,  Суфтин описывает возвращение  в редакцию своего молодого друга, Ивана Меньшикова:
– Ань здорово, луца хибяри! – торжественно крикнул он. – Во! Видишь, говорить по-ненецки научился.
– Вот тебе раз! Неужели на первой кочке не свалился с нарт?
– Да я уже самостоятельно оленьей упряжкой управляю. Я уж айбурдать умею. Я уже тынзей кидать научился. Знай наших!

  Так как у Суфтина к тому времени имелся литературный опыт – рассказы и стихи печатались в больших газетах и журналах, - то сотрудники редакции направляли к нему всех начинающих поэтов и «писателей». Он вспоминал: «Я следовал одному, на мой взгляд, единственно верному правилу: не делать никаких скидок при оценке рукописи, кому бы она не принадлежала».
 Вместе с литсотрудником газеты Иваном Меньшиковым, он организовал литературное объединение “Заполярье”. Затем друзья задумали выпустить альманах. Георгий Суфтин вспоминает: «… это было, почитай, на самом краю земли. Литературный альманах в тундре! Не беспочвенная ли это затея? Но столько было у этого юноши кипучей энергии, столько в нём было живого напора, что даже самые отъявленные скептики уступили, махнув рукой: дескать, попробуй, увидим, получится ли что.
 Мы отобрали для альманаха рассказы, очерки, стихи. Ночи сидели над их обработкой. Ещё и ещё раз подвергали критическому разбору в кружке. Наконец сдали в печать. Даже наборщиков увлекла идея выпустить заполярный альманах: они набирали его воскресниками, в нерабочее время. На рыхлой газетной бумаге, в розоватой обложке, похожей на промокашку, эта книжка с названием «Заполярье» нам казалась прекрасной. Мы радовались её выходу. Альманах послали в Москву и ждали, что получится».

 Получился успех – главная газета СССР, «Правда», работу похвалила. (Рецензию написал бывший редактор «Правды Севера» Иван Боговой). Коллеги стали работать над вторым выпуском альманаха. Удалось сделать для него яркую обложку с рисунком – северным сиянием. При непосредственном участии Суфтина вышли два выпуска литературно-художественного альманаха “Заполярье” (1935, 1936). Литературное объединение «Заполярье» отметило в 2014 г. своё 80-летие. Его  талантливыми  авторами создана литература Ненецкого автономного округа на ненецком и русском языках, вышли сотни книг. 17 авторов стали членами Союза писателей.

 В 1935 году Георгий Иванович приезжает в Архангельск, два месяца работает секретарём журнала «Звезда Севера», но издание это закрывается, Георгий становится заведующим отделом культуры и быта «Правды Севера». Следующие его должности: литературный секретарь, ответственный секретарь, а с 1940 года (после вступления в том году в ряды компартии) – заместитель редактора. В том же году вышла первая книга Георгия Суфтина, составили её стихи, часть которых написана по мотивам ненецких легенд и сказок. 

 Заместителем редактора Г.И. Суфтин был 11 лет, до редакторства. В 1947 году в течение девяти месяцев исполнял обязанности редактора, когда К.В. Симкин учился в Москве на курсах. Судьба Георгия Ивановича складывалась удачно. Был комсомольцем, в проведении линии партии не колебался, в оппозициях, как и под судом и следствием, не состоял, репрессированных среди близких родственников не имел (обо всём этом надо было писать в соответствующих графах анкет). В своих фельетонах, баснях, юморесках Суфтин, взявший псевдонимы Юрий Лузяк, Егор Беломор, Парфён Груздев, бичевал чинуш, сплетников, хапуг, хулиганов. Например, вот басня «Трещотка»:
Сорока, на воротах сидя,
задумала своей речистостью блеснуть.
Трещит без устали, надсаживая грудь,
шипит и цокает.
А Соловья завидя,
бочком запрыгает да завиляет задом.
И мнится ей,
что от тоски худеет Соловей,
завидуя её руладам.
– Вот, значит… так сказать…
конечно… вообще…
Словами сыплет на манер картечи.
А куры бедные вотще
вникают в смысл её бессвязной речи.
Так, слушая её, зевал весь птичий двор,
пока петух не вынес приговор
двумя словами, коротко и чётко:
– Заладила трещотка!
Кто скажет, что Петух не прав?
Иной оратор, на трибуну став,
готов трещать без отдыха и срока,
как истая сорока.

 И басни, и рассказы публиковались в газете, а потом выходили в книгах. «Трещотка» напечатана уже после смерти Суфтина, в книжке басен и литературных пародий «Кукушка и планета», изданной Северо-Западным книжным издательством в 1967 году. «Это был трудолюбивый человек, отличавшийся ровным характером и редким обаянием. Суфтин был принципиален, строг и требователен, и прежде всего к самому себе», – написал о нём в «Литературном Архангельске» Борис Пономарёв.

 П.С. Некрасов как бы добавил: «Редактор Суфтин никогда ни на кого не повышал голоса. Казалось, он этого вообще не умел делать. Но молодые журналисты многому у него учились – культуре письма, журналистской этике, доброте и честности».  («О друзьях-товарищах», газ.Правда Севера, 20 февраля 1997 г.).

 Пономарёв же в своём очерке «Всё это помнится…» («Правда Севера», 5 мая 1975 г.) рассказал о работе коллеги во время Великой Отечественной войны: «Непомерно тяжёлым был в жизни редакции и 1942 год. В кабинетах царил холод. Люди отощали, буквально валились с ног.  Осунулся, похудел Георгий Суфтин. Он всё чаще ночью приваливался на диван и погружался в беспокойный сон. Я теперь уже не помню, кто распорядился заместителю редактора и секретарю, которые буквально дневали и ночевали в редакции, выдавать дополнительно по две шаньги. Это были удивительные шаньги из жито-овсяно-гороховой смеси».

 Однако Георгий Суфтин не только в тылу вносил свой вклад в Победу, о чём свидетельствует подборка материалов, организованная «в N-ской гвардейской дивизии специальными корреспондентами «Правды Севера» А. Копыловым и Г. Суфтиным» (1 мая 1942 года). Позднее он побывал и в Северной Осетии, Ставропольском крае, Карачаево-Черкесии; есть стихи, написанные под впечатлением от командировки в эти регионы.

 Опыт человечества показывает, что по-настоящему познать себя и добиться того, чтобы стать лучше, смогли люди, действовавшие на благо других людей. Он был сыном своего времени.

 Николай Иванович Суфтин

 Брат Георгия Ивановича Николай Суфтин без всякого сомнения,  был также способным человеком. Как и Георгий окончил Савинскую школу. Приученный к труду рано стал работать самостоятельно.   Удивительно, но факт - Николай тоже бывал в Нарьян -Маре. Север издавна манил к себе людей любознательных, отважных, как говорят сами северяне - бедовых.

 Еще мальчишкой послал  Николая Ивановича Устюгский райком комсомола в 1928 году по путевке в Нарьян-Map. К тому времени никакой специальности у него не было. Приехал на место и пошел в окружком комсомола - где предложили искать работу самостоятельно. Не питая каких-либо иллюзий, Николай Иванович обратился в местную типографию «Нарьян-Вондал» и его приняли на работу, дали квартиру. Стал работать печатником на «американке». Но это дело не очень  понравилось, перешел наборщиком.

 А через  месяц уже набирал, и верстал.  Николай Иванович вспоминал: «Заведующий типографией Лев Семашко дал задание подготовить к выпуску газету на ненецком языке. Предоставили книги на ненецком языке. Я разложил шрифт по кассе и через полторы недели отпечатал газету. Ненцы в окружкоме партии удивились и обрадовались. Они велели директору беречь меня. С той поры мы стали ездить по чумам и прямо на месте отпечатывали для местных жителей маленькие газетки, которые более походили на листовки». 

 Но в те годы свирепствовала цинга. Перед приемом пищи в столовых всех заставляли пить противный на вкус хвойный настой. И Николая Ивановича болезнь не обошла стороной.  Врач посоветовал поскорее уматывать отсюда, если жизнь дорога.  Посоветовавшись, с товарищами, сел на ночной пароход и без всякого расчета отправился в Архангельск. С морского порта в Архангельске до железнодорожного вокзала  больного на носилках перевезли машиной. В Лузу приехал через Котлас, отец приехал на лошади и забрал домой. Николай Иванович вспоминает:  «Мама истопила баню. Отец сносил меня туда на руках, отпарил, а потом обмазал мои ноги медом и укутал. Утром я поднялся с постели бодрым и совершенно самостоятельно. Весь мед впитался в кожу».

 И когда возник вопрос  ехать обратно или искать работу дома, решил попробовать и позвонил в открывшуюся уже в Лальске типографию. Уместно вспомнить, что 2016 - юбилейный год районной газеты «Северная правда». 21 марта 1931 года вышел первый номер газеты «Лальский ударник», именно отсюда берет истоки  наша районка. Типография  тогда располагалась рядом с нынешним историко-краеведческим музеем. С отцом на лошади Николай отправился в райцентр, что находился тогда  в п.Лальск.

 Зашли в типографию, а директор сам занимается набором. Николай Иванович в беседе с журналистом газеты «Северная правда» Василием Богдановым  рассказал, что приняли Николая Ивановича в типографию, помогли устроиться с жильём и в августе 1931 года вновь продолжил трудовую деятельность. Газета  того времени показывала самоотверженный труд земляков в годы первых пятилеток, трудности становления новой жизни и радости желанных перемен, выступала за социалистическую организацию труда в колхозах, за разумное использование коллективных средств, передавала опыт передовых колхозов отстающим, решительно боролась против рвачества и бесхозяйственности.

 Здесь же, в Лальске  познакомился с фабричной девушкой Тамарой. Она тоже потом перешла работать секретарем-машинисткой в редакцию. А еще позднее - корректором в редакции. Молодые создали семью, но в 1936году Николай ушел в армию.

 Во время прохождения курса молодого бойца проводилось соревнование по стрельбе из боевого оружия, он показал отличный результат. Сразу же на казарме,  появился  аншлаг с надписью: «Суфтин — отличник боевой и политической подготовки!» С этого времени зачислили в снайперский полк, а у них был свой особый стол с превосходной кормежкой, но из всех особо отличившихся собрали полк и отправили в июле 1937 года на Колыму. В 1938 году отправили на Хасан. А в 1939 году демобилизовался.

 Вернулся домой, продолжил трудовую деятельность в типографии. В трудовой книжке от редакции районной газеты «Лальский ударник» от 31 июля 1935 года написан отзыв: «Наборщик Лальской  райтипографии Суфтин Николай Иванович поступил  17 августа 1933года на самостоятельную работу в наборный цех. К работе относился добросовестно и аккуратно и был ударником на производстве. За ударную работу был премирован за время работы три раза. Взысканий у Суфтина никаких нет». Может  поэтому человеку ответственному и трудолюбивому через несколько месяцев  предложили стать ее заведующим.

 Но  недолго  пришлось  работать, призвали на Финскую войну. Пока проходил   курсы  радистов в Ленинграде, то закончилась и война. А следом - Великая Отечественная. Из военкомата пришла повестка. Редактором «Лальского ударника» был в то время Иван Андреевич Завалейков. Он сходил в военкомат и повестку отозвали. Но через неделю пришла другая. Завалейков вновь выразил желание переговорить с райвоенкомом, но  Суфтин его отговорил.

 Вернувшись с фронта, вновь возглавил типографию. Николай Иванович благодарен людям, которые трудились долгие годы с ним и  работали почти с самого начала организации типографии. Много энергии и труда в газетное дело, как в довоенный, так и послевоенный период вложили Александра Липушкина, Володя Топленников, Коля Ворков, Галя Докунихина, Прокопий Мохов, Анна Дроздова, Надя Осенникова и Женя Шенина, Галя Лазарева очень ответственные люди и настоящие труженицы.

 Когда объединили Лузский район с Подосиновским, под типографию выделили в Лузе гараж бывшего «Консервлеса». Эта непростая работа легла на плечи  Николая Ивановича. Начали работать.  Человек честный и справедливый ежедневно ездил на работу из Лальска в Лузу. Нет, квартиру в Лузе ему выделили в двухэтажном доме в Портомое, но когда заместитель редактора, фронтовик, инвалид войны (у него не было ноги) Кротов спросил, не может  ли  Николай Иванович  отдать ему эту квартиру, он  уступил.

 Со временем дорога из Лальска в Лузу и обратно надоела.  Да и с первым секретарём райкома   поругался, после чего  работа в типографии стала невыносимой. Позвонил в управление, и запросил выслать приказ об  увольнении. Никакие уговоры слушать не стал - остался при своем мнении. И тогда непосредственный руководитель Василий Дмитриевич Завражных предложил подыскать Николаю Ивановичу кандидатуру на замену. Типографию возглавила в 1963 году Дроздова.  Было бесконечно жаль, столько времени спустя, заходил в здание редакции с особым трепетом — и ступеньки, и люди здесь родные.

 Уволившись, пошел завторгом в сельпо. Но  часто  Николай Иванович вспоминал годы, проведенные в типографии. Запомнился больше такой случай. Накануне Новою года в печатной машине вышла из строя абонитовая шестеренка. Что делать? Ведь это означало что жители района не получат новогодней газеты. Пришлось будить директора бумажной фабрики (тогда эту должность занимал Мингалев). Директор дал адрес профессионального мастера из механического цеха. И этот мастер ночью выточил злополучную шестеренку. Газету выпустили.

 Борис Иванович Суфтин

 Интересно, передается ли профессия по наследству? Нет таких сведений. Но, сын Георгия Ивановича Борис, (1937–1999) тоже стал журналистом. На его выбор профессии повлиял отец. «Я, наверно, с первого класса торчал в редакции. Ковырялся в великолепной библиотеке, видел очень интересных, азартных людей, – вспоминал Борис Георгиевич. – Отец трепетно относился к работе. Умел рассказывать о ней. И мне показалось, что журналистика – это как раз то, чем я должен заниматься».

 Борис  Суфтин в 1966-1970 гг. редактор газеты «Северный комсомолец», писал фельетоны, вел спортивную тему. В 1970 году его перевели на областное телевидение, и тут «пришили» хранение и распространение порнографии – так определили чтение Суфтиным журнала «Плейбой». (Борис хорошо знал английский язык, журнал получал от приятелей-моряков). Позднее  Борис Суфтин не мог устроиться на работу в СМИ. Взяли его на то же телевидение, но только начальником производственного отдела (планирование съёмок, работа водителей, оформление командировок), и только благодаря «дочери газеты, маме телевидения» Е.И. Энтиной. Елена Ивановна работала прежде в «Правде Севера», уважала Георгия Суфтина. Знала и Бориса как порядочного человека и хорошего профессионала. Энтину трижды вызывали в обком КПСС: «Какой штат вы набираете?!» Она от своего решения не отступила, поручилась за Бориса своим партбилетом.

 Возможно, в семейной династии Суфтиных  ещё есть люди,  посвятившие свою жизнь Литературе и Слову. Предлагаю  приложить совместные усилия к рассмотрению этого вопроса.

 Н.В.Нелюбина, заведующая Савинской сельской библиотекой им.Г.И.Суфтина