К 95-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ В.И.НЕЧАЕВА,
УЧИТЕЛЯ, НАСТАВНИКА, ДРУГА
9 ноября 2023 года исполнится 95 лет со дня рождения Нечаева Валентина Ивановича. На память приходят разные встречи и общения с этим замечательным человеком, который оставил заметный след в моей жизни, хотя учителем моим он был только три месяца в 10-м классе. Как много можно дать молодому человеку даже за такой непродолжительный срок!
Время стремительно отдаляет нас от той счастливой поры, когда мы были молоды и красивы. Сегодня мы остались только красивыми. Ну и что такого, это ведь тоже очень даже неплохо - остаться красивым!
Высокого, стройного, симпатичного мужчину с густой шевелюрой чуть вьющихся волос я встретил в Лальске летом 1959 года. Взрослые переговаривались: это новый заведующий районным отделом народного образования, бывший директор Папуловской средней школы Валентин Нечаев. Нас – школьников эта новость особо-то и не волновала, завРОНО, считали мы, был большим начальником для учителей, пусть теперь они тепещут и остаются после уроков. Предыдущих заведовавших отделом мы слышали по фамилиям, но живьём их не видели и в школе не общались, им до нас дела не было…
Этот заведующий был другим. На одном из сеансов в Лальском кинотеатре он оказался через проход от меня. Перед началом фильма я вертел в руках недавно сделанный своими руками деревянный пистолет, способный стрелять сухими горошинами. Мужчина протянул через проход свою руку и отобрал у меня эту игрушку - пистолет, не сказав мне ни слова. Мы обменялись взглядами, каждый остался при своём по поводу произошедшего, начался фильм. Никакого разбирательства и после фильма мужчина не организовал, но эпизод этот я запомнил навсегда, поскольку оказалось, что этим мужчиной был Валентин Иванович Нечаев. Почему он поступил так, я не знаю, может быть он предположил, что я дождусь темноты в зале и начну палить по зрителям горохом. После сеанса беседа у нас не состоялась, потому что я постарался побыстрее с ним разминуться.
1 сентября он пришёл к нам в 10-й класс и сказал, что Олимпиада Петровна занята с другим классом, и нам он будет преподавать советскую литературу и готовить к выпускному сочинению. Большой, высокого роста, с хорошо поставленным голосом учитель, начал с Маяковского. Он с воодушевлением читал его рубленые стихи, разбирал по словам и строчкам, было видно, что они ему нравятся, зовущие, гремящие, трибунные! Потом покритиковал Сергея Есенина за его деревенскую лирику, нетрезвую и хулиганскую раскованность его поэзии, непонятное решение уйти из жизни в самом расцвете творческих сил и поэтического дара. Стихи Маяковского нам не нравились, стихов Есенина мы толком-то и не знали. Пушкин был наше всё.
В ноябре того же года он организовал из десятиклассников литературный кружок и пригласил нас в свой кабинет в райисполкоме, чтобы научить писать стихи. В кружок он предложил прийти мне, Андрюше Мельчакову, Серёже Бузунову и нескольким девочкам. Мы стали заниматься «стихоплётством», что - то стало получаться, некоторые вирши по инициативе Валентина Ивановича начали публиковаться в «Лальском Ударнике» и даже звучать по областному радио.
Так продолжалось до зимних каникул. В феврале я заболел, жесточайшая ангина после снежного коктейля на зимней лыжне свалила меня на больничную койку. В Лальской райбольнице была одна мужская палата на восемь коек, к моему появлению одну из них занимал Валентин Иванович. У него неожиданно началась аритмия, сердце стало «барахлить», и доктор А.П.Шемелова «сломила» его сопротивление, добившись госпитализации.
Лечение наше благополучно продолжалось, оба мы пошли на поправку и с удовольствием общались. Нашлось немало общих тем и интересов, у него педагогического характера, у меня, естественно, планирования дальнейшей жизни. Валентин Иванович видел меня учителем труда. Он знал об успехах нашего технического обучения в учебных и внешкольных мероприятиях под руководством В.С.Гронтковского.
Особенно хорошо получалось дружить с механизмами у нас с Сергеем Бузуновым. Его Валентин Иванович убедил поступить после службы в армии в Кировский пединститут, вырастил из него учителя трудового обучения и привлёк к работе в средней школе №2. Но ещё тогда я сказал Нечаеву, что вижу себя офицером – ракетчиком и буду поступать в Пермское высшее командно-инженерное училище (ВКИУ), а индустриально – педагогический факультет Кировского пединститута, впервые открывшийся в 1961 году, оставлю на всякий случай в запасе.
Мы много рассуждали, аргументировали, спорили. Было очень интересно общаться со своим учителем, мужчиной, имевшим большой жизненный опыт. Он уже не только окончил ВУЗ и отслужил в армии, но поработал учителем словесности, директором средней школы, и был женат, у него росли два сына. Оба носят красивые мужские имена, Виктор на латинском и Никита – на греческом языках переводятся как «победитель». Рассказывал, как он познакомился с заведующей библиотекой Зоей Андреяновной, как они полюбили друг друга и стали супругами, как сегодня живут в браке дружно и согласно. В итоге, он не возразил против моего плана построить жизнь, и мы остались каждый при своём мнении.
В армии он служил после окончания института два года, быстро освоил курс молодого бойца по специальности «Первый номер станкового пулемёта» и все оставшееся время был военным корреспондентом дивизионной газеты, сдав экзамен на звание офицера запаса. Позднее я узнал, что часть срочной военной службы провёл в Свердловской области, в том же, что и Валентин Иванович, гарнизоне города Камышлова, где дислоцировались несколько воинских частей 44-й Краснознаменной Лисичанской учебной танковой дивизии.
Как - то по радио (репродуктор в палате имелся) прозвучал модный в то время «Концерт по заявкам». Валентин Иванович спросил, какая самая любимая у меня песня. Я начал перебирать их в памяти и не нашёл ничего лучше, как лёгонькую, незамысловатую «…Поплавок давно уснул, и река уснула, парень мне рукой махнул, а я и не взглянула…».
Мне казалось, что она и весёлая, и современная, и молодёжная, а он покачал головой, вздохнул и сказал, что ничего лучше он не слышал, как поёт Людмила Зыкина: «…Сладкая истома, черёмухи цвет, усидишь ли дома в восемнадцать лет…». После этого мы оба надолго умолкли, раздумывая каждый о своём. Общение приостановилось, после окончания школы я уехал поступать учится дальше.
Поскольку, по состоянию здоровья мне не удалось тогда стать военным, недостаток жизненного опыта увлёк меня в модные в те годы политехнические ВУЗы. Вступительные экзамены я выдержал, но по конкурсу не прошёл, инженера из меня не получилось.
Понимание, что от рождения я – гуманитарий, и жизнь свою надо строить с учётом этих наклонностей, пришло с опозданием. Отец говорил мне, что, если не хочешь стать врачом, как советует мама, мечтать надо о другой профессии. И хотя по его совету перед призывом в армию я устроился слесарем в Райсельхозтехнику, он всегда считал, что мне надо учиться дальше десятилетки и получать высшее образование, что способности для этого у меня есть. За такую поддержку я ему безмерно благодарен.
Но в те годы поступить в гуманитарные ВУЗы можно было только, имея трехлетний трудовой стаж, или отслужив срочную военную службу, моей десятилетки для этого было недостаточно. Отметив 19-летие, я прибыл в райвоенкомат, прошёл все необходимые проверки, процедуры и согласования, после чего отбыл с командой в воинскую часть.
Пока я служил в армии, Хрущев переформатировал правящую компартию, учредил городские и сельские её райкомы, вслед за этим волевым порядком вмешался в административное построение регионов, вместо отраслевых министерств создал совнархозы и различные объединения. В нашем северном краю - Лальский район объединили с Подосиновским, назвали его Лузским. Районные власти перебрались в город Лузу, в том числе, конечно, и РОНО. И Валентин Иванович принял решение перейти с чисто административной на педагогическую работу. Оставаясь директором Лузской средней школы № 2, он стал непосредственно преподавать уроки словесности старшеклассникам. Именно эта живая связь с молодежью, ежедневный контакт с детьми, непрерывное общение с юной аудиторией приносило ему прилив творческих сил, энтузиазма, интереса к жизни.
На военную службу меня призвал Лальский райвоенкомат, а после неё на воинский учёт офицера запаса поставил Лузский райвоенком. Ещё не снявши военную форму, прямо из военкомата я пришел в гости к Валентину Ивановичу. Он жил тогда на окраине города на улице Первомайской. Крепко обнялись при встрече! Мы изредка переписывались с ним во время службы, поэтому я знал в общих чертах обо всех его назначениях и перемещениях. Было видно, что хотя и прошло после нашей встречи около четырёх лет, он искренне рад нашему общению.
Подробно рассказал ему о военной службе в Вооружённых силах того времени, о пребывании за рубежом, о жизни в Германской Демократической Республике, об увольнении в запас в связи с поступлением на юридический факультет Пермского госуниверситета. Он поддержал меня в этом, сказал, что рад случаю научить меня правильно писать и говорить по-русски, что об этом он судит по нашей переписке и разговорам. Ещё подчеркнул, что в юридической профессии не только стыдно писать и говорить неграмотно, но и опасно для людей, попавших в орбиту правоприменения.
Сыновья его, Виктор и Никита, во время нашей беседы активно возились с моей военной формой, примеряли фуражку, ремень, китель, разглядывали значки солдатской доблести. Жизнь и судьба у них сложилась так, что оба сына Валентина Ивановича стали кадровыми офицерами нашей армии, посвятили себя службе в воинских частях и сегодня достойно носят высокое звание - ветераны Вооружённых сил страны.
Мы активно общались с Валентином Ивановичем все эти годы, во времена службы в Кирове, и после моего перевода в Москву в центральный аппарат Министерства внутренних дел. Как-то он сказал, что в Москве у него есть хороший знакомый, бывший ученик, работающий в министерстве иностранных дел. «Теперь моё влияние распространилось и на министерство внутренних дел»,- пошутил он. «Осталось мне определить свои позиции в центральном партийном аппарате»,- громко расхохотался Валентин Иванович, когда я сообщил ему, что в 1988 году он был близок к решению этой задачи, коллеги по службе избирали меня заместителем секретаря партийного комитета министерства.
Мы несколько раз встречались с ним в Москве, когда он навещал сына Виктора, завершившего службу в Генеральном штабе Вооружённых сил России. Бывал он у меня и на даче, где я показывал ему отдельные главы книги «Моя фамилия», которую готовил к печати. Те страницы, что он успел прочесть, вызвали у него удовлетворение и позитивный отзыв. Мне было очень приятно получить такую высокую оценку от своего учителя!
Общаться с ним было очень интересно, активный слушатель, обширные знания жизни, огромный практический опыт, отличное владение словом и острое чувство юмора притягивали к нему собеседника. Едем в машине мимо МГУ, я рассказываю ему как работаю над книгой, что цитирую при необходимости классиков, сделал более сотни ссылок на них, и привёл пример, что на Словарь В.И. Даля – сослался единожды, а на книги В.И. Нечаева – шесть раз. Он так громко и весело расхохотался, что я сбросил скорость!
В Лузской центральной библиотеке имени В.А.Меньшикова, где проходила презентация книги, Валентин Иванович присутствовал лично, и я имел счастье подарить моему любимому педагогу и другу свой труд, над которым работал многие годы, завершив службу в правоохранительном ведомстве.
Прошло пять лет с того дня, как он ушёл от нас. Мы с моим другом и одноклассником Андреем Мельчаковым навестили своего тяжело больного учителя за несколько дней до его кончины, придя к нему домой. Он лежал на смертном одре, практически не реагируя на обращавшихся к нему родных и друзей. Аккуратно спросили, узнаёт ли он своих учеников, на что он ответил нам глазами и едва заметным шевелением головы. Молча посидели рядом, встали, поклонились своему учителю, наставнику, другу и вышли. Через несколько дней его не стало. Был день первого июля, шёл дождь. Народная примета говорит, что природа так со слезами прощается с замечательным человеком, оставившим этот свет. Но память о нём всегда будет с нами, пока мы живы, Валентин Иванович Нечаев живёт в наших сердцах.
В.А. Алферов, генерал-лейтенант юстиции, гор. Москва
