ОТ СВЯТОГО ОЗЕРА ДО ЧЕРНОЙ РЕЧКИ.

К 470-летию преподобного Леонида Устьнедумского

Более 258 лет стоит на Лузской земле каменная церковь в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы, содержащая под спудом мощи святого преподобного Леонида Устьнедумского, который и принёс веру православную в наш край, основав здесь в 17 веке монастырь. Этот памятник архитектуры федерального значения, жемчужина нашего края год от года становится всё краше и с каждым годом обитель преподобного Леонида Устьнедумского с любовью встречает всех страждущих.

Предлагаем читателям воспоминания-размышления Алексея Смоленцева, члена Союза писателей России.

"Заметки конца минувшего века и Послесловие к ним в память преподобного Леонида Усть-Недумского 17 (30 - нв. ст.) июля 2015 года. Перечитывая свои записи 1998 года о пережитых и воскрешенных мгновениях жизни, - порывался я, конечно, сего дня поправить что-то, дополнить. Но главное: Если жизнь тебя ужалит - Не печалься, Не сердись... Не думай, - открылось мне тогда во всей полноте и действительном значении. И двадцать прожитых лет, тому свидетели.

«Я тоскую по Лальску, по Лузе...». - Записал первые слова и ощутил отчетливое биение ритма. Разбил на слоги, проставил ударения. Точно: трехстопный анапест. Классический размер: гармония. А в начале пути гармонии не было. Наоборот - сомнения, разлад. Куда и зачем я еду? Зачем и Почему? Неотвязные, как железнодорожный ритм, вопросы. Сто, вовсе не лишних, тысяч, по-новому просто рублей, на дорогу. Зачем и почему? Зачем и почему вообще все то, что называем мы «жизнью»? Куда и зачем стремимся, движимы, ведомы судьбой?

«ЕСЛИ ЖИЗНЬ ТЕБЯ УЖАЛИТ»

Мчится «уазик» по бетонным плитам, выложенным в две ровные колеи, под лесовозы... В шести километрах от Лузы, под сводами храма, который сам и возводил, покоится преподобный Леонид Усть-Недумский, сопричисленный Русской Православной церковью клику святых. Преподобный Леонид родом из крестьян Новгородской губернии, устроившей в 1610 году Богородицкую обитель на реке Лузе.

Предание гласит: трудился преподобный Леонид, соединяя канавкой озерце подле обители с руслом реки, и был ужален ядовитой змеей. И запретил себе думать о смертельном укусе, продолжая начатый Божьим промыслом труд... И был спасен. Спасен тем, что забыл о змее, о яде, о смерти? Просто не думал, каждой горстью земли продвигаясь к устью своего труда. Усть-Недумский... Не думай... И мелькнуло вдруг: Если жизнь тебя ужалит... Нет, у Пушкина немного иначе:

Если жизнь тебя обманет,

Не печалься, не сердись!

В день уныния смирись:

День веселья, верь, настанет.

Сердце в будущем живет;

Настоящее уныло:

Все мгновенно, все пройдет;

Что пройдет, то будет мило.

И молитва святого Ефрема Сирина, читаемая по православным храмам Великим Постом, повторена Пушкиным:

Владыко дней моих! Дух праздности унылой,

Любоначалия, змеи сокрытой сей,

И празднословия не дай душе моей. (...)

И дух смирения, терпения, любви

И целомудрия мне в сердце оживи.

«Змеи», вот, ведь, как. В молитве Ефрема Сирина, никакой «змеи» нет, это Пушкин так определил грех любоначалия. Канавка Леонида Усть-Недумского не покрывается льдом даже в сильные морозы. Он о змее не думал, а о канавке помнил - вот и вся премудрость жизненная. Помни душой о труде. Лествица ли, канавка - все от истока к устью... Судьба.

И местные жители верят, если, не думая о плохом, но - только о хорошем, искупаться в водах Недума - желания сбудутся.

Прощание с Лузой не случайно обернулось встречей с Леонидом Усть-Недумским. Идем осторожно туда - ГДЕ НАДГРОБИЕМ ВЫСИТСЯ ХРАМ

Полкилометра пути. После дождя - распутица. Ни пройти, ни проехать... Идем... Кое-где четкий, елочный след колеса. Черная топь земли, и поверх, весело переплетаясь, вьются хрустальной незамутненности юркие ручьи. Как умеют они в своем невольном стремлении не смешаться с землей, не замутиться, сохранить свою чистую радость? А может, они просто не думают о грязи, бегут себе, куда Бог ведет, куда приведет - к устью? А мы ступаем осмысленно - где потверже, посуше...

К храму надо подниматься. Земля, на которой утвержден храм, - не холм даже, а высокий, над уровнем дороги вознесенный остров. Кажется, весь этот остров - кладбище. Могилы, могилы, могилы со всех сторон вплотную обступают храм... И, кажется, сам Он - устремленное в небо надгробье. Но ведь так и есть. Покоится под фундаментом храма преподобный Леонид Усть-Недумский - так сам он завещал.

Могилы, теснящиеся, сгрудившиеся возле святой обители... Не думай о смерти... Нет боли - есть память... Смерти нет - есть устье твоей канавки, которую проторил ты к Богу. Устье... Успенье... Хорошо ли исполнил ты труд свой, свою жизнь? И если - да, то даровано будет тебе, усопшему, устье успения...

И разделит нас прожитая жизнь. На успевших к Богу и на опоздавших к Нему... Основной храм еще не обжит, его своды пустынны. Совсем недавно здесь был склад удобрений, и пол источен грибком, а на стенах поверх свежей штукатурки проступают уродливые язвы - яд, намертво въевшийся в камень. Временем ужаленный, выстоял храм... Нам ли роптать? Нам ли думать?

Службы проходят в правом приделе. Иконы, церковная утварь не поражают великолепием. Все бедно, но достойно. Выщербленные росписи... Как после нашествия. Часть храма, возведенная Леонидом Усть-Недумским, тоже еще непригодна для Богослужения, штукатурка стен обита до кирпича...

Батюшка настоятель сетует: нет денег на восстановление, с трудом удается достать кое-какой строительный материал. Веры в людях мало - на службах одни и те же лица - пожилые женщины, ни мужчин, ни молодежи, дорогу настоящую к храму проложить только обещают... Батюшка худощав, невысок, седые волосы... И стыдно за себя, за то, что пришли мы в храм любопытствующими, а здесь нужны делатели, устроители, трудники...

Но, может, затем и говорил с нами батюшка, чтобы пробудить души наши спасительным чувством стыда... Напомнить; любовь - не восторг, любовь - труд. Ступенька за ступенькой. Горсть за горстью...»

Алексей Смоленцев

по материалам газеты «Вятский край», 06 августа 1998 года, № 144 (1872), г. Киров